05.11.2019 17:44

(с) Анна Туманова, Губернатор Округа 2223 2019-2020 гг.

За окном засыпающая природа. Моё нелюбимое время года: я слепну в этих ноябрьских сумерках и езжу в темноте в сильном напряжении, не понимаю, как одеться, чтобы не ежиться, вечно теряю зонты и забываю вовремя переобуть машину.

Но это и любимое время: дружеские посиделки со свечами, реанимация глинтвейных рецептов, прогулки в промежутках между дождями, уютные широченные кашемировые шарфы.

И в такие дни, а особенно вечера, так хочется рассказывать и слушать истории.

Чтобы Ротари не значил для нас, мир станет судить об этой организации по делам (с).

Когда 15 лет назад мы задумали Ротари клуб «Ульяновск», мы имели крайне смутное представление и о Фонде Ротари, и о механике грантов. В нас было много жизни, энтузиазма и огня, мы не стали разбираться в деталях: вгрызались в проекты сами.

Я помню все. Я знаю каждую кочку на этом славном пути. Но есть те, что и сейчас, спустя много лет, волнуют мое сердце и затягивают глаза влажной пеленой. Возможно, потому, что я лично познакомилась с теми, чьи жизни мы затронули.

В самом начале нам повезло с партнером: "Дар жизни" и сейчас существует и сотрудничает с некоторыми американскими округами. Времена были непростые: еще не построились кардиоцентры в регионах, квот катастрофически не хватало, на 300 детей в очереди было 10 операций.

Американские ротарианцы предложили нам 2 дополнительных. Шанс!!! И тут со всего маху мы вписались в сумасшедшую российскую действительность: родителей стали отговаривать связываться с "масонами". Мы были потрясены таким цинизмом. Но упрямы.

Через приемную депутата, по совместительству супруга ротарианки, нас нашла бабушка Олеси К.: к 8 годам окошко разрослось и  выброс стал критическим, девочке не давали больше 1,5 лет жизни. А квоты всё не было.

Я не сильна в медицине, но случай был сложным. Американцы согласились принять нашу подопечную. В процессе подготовки вдруг выяснилось, что мама круто выпивает, след папы где-то…затерялся... Выезд за границу оказался невозможен. И снова чудо - отозвались врачи Бакулевки.

Мы готовились. Бабушку вызвали, наверное, во все инстанции, но она отвечала только одно: "Кто бы ни предложил помощь в спасении внучки, я ее приму". Удивительно, что, отговаривая бабушку, ей никто не предлагал альтернативы.

Мы собрали маму и Олесю в дорогу. Маму, потому, как только она имела право подписать разрешение на хирургическое вмешательство.

И в этой истории мы впервые ощутили ротарианский дух и надежное плечо друзей: нам нашли место в бесплатном отеле при Бакулевском центре, встретили на вокзале, доставили до места.

Мама чудила - ротарианцы перевезли ее в ординаторскую на постой, чтоб была на глазах.

День операции. Я за рулём. Звонок.

- Здравствуйте, Анна Сергеевна! Меня зовут Сергей Валерьевич Горбачевский, доктор медицинских наук, профессор. Я буду оперировать Олесю. Вы должны знать: шансов 50/50, случай запущенный, операция на сухом сердце. Я диагностировал у нее порок в 2 года, тогда не удалось получить разрешения от родителей. А теперь я Вам ее не верну. Что бы ни было дальше, Вас должно утешать, что ее оперировал один из лучших детских хирургов в мире. Перезвоню Вам завтра в то же время.

И повесил трубку.

Звенящая тишина. В голове одно: что же будет, если что-то пойдет не так.

Мы полночи тогда пили коньяк. Наш депутат был на коротком проводе с Москвой. Кто умел, молился. Все конфессии под одной крышей Мемцентра. Мы молились за Божий дар и талант доктора. За чудо.

Через два дня нам сообщили, что Олеся бегает (!) по коридору с новыми друзьями.

Профессор Горбачевский со своей командой потом много раз работал с нашей детской больницей. Сотни продиагностированных ребятишек, десятки бесплатных операций.

Сейчас нет ни очереди, ни тех чиновников, что бесчеловечно оговаривали нас и отговаривали старую женщину спасать своего ребенка. А семья воспряла: вернулся папа, перестала пить мама, а бабушка в трубку сетовала на поздние приходы с дискотеки юной барышни.

Первая спасенная жизнь как первая любовь. Это навсегда.

С Ульяновской областной детской клинической больницей мы работаем все 14 лет существования клуба. Много всего прошли вместе. В самый пик кризиса 2008 года мы только запустили сложный и дорогостоящий проект: ретинопатия новорожденных. Последние системы, формирующиеся в утробе матери - это легкие и глаза. Недоношенные детки рождаются очень часто с патологиями зрения. На диагностику 72 часа, на операцию чуть больше. Если не успели - тьма навсегда.

Оборудования нет ни для диагностики, ни тем более для вмешательства.

Оборудование японское. Больница интенсивно за счет бюджета учит детского офтальмолога, ротарианцы ремонтируют специальное помещение, затемняют окна...

До скачка доллара мы успели закрыть диагностику 1 и 2 стадии.

Мы не понимали, не знали, и толком негде было взять информацию, что, если бы ту же сумму мы пропустили через грант Фонда Ротари, закрыли бы проект полностью в сжатые сроки.

Сами, всё сами.

Но тут мы надорвались.

Ротарианцы спасали свои бизнесы, не до щедрых вложений было.

Мы держались. Не все верили, что прорвемся. Но уперто продолжали фандрайзить и потихоньку двигать проект к финалу - возможности оперировать маленьких пациентов в Ульяновске.

Нас горячо поддерживала главный врач Анна Лебедько. Всюду, открыто и громко, она благодарила Ротари.

Однажды, как гласит легенда, в больницу с визитом прибыли губернатор Морозов, наш депутат Третьяк Владислав Александрович, министр Мутко. В процессе экскурсии выяснилось, что и тут, и там владения синьора Карабаса - следы ротарианских проектов. И вот тут наш друг (угадайте, кто) иронично спросил губернатора: "Всё сделал Ротари, а ты-то что?"

В общем, больница получила одним росчерком пера так необходимую ретинальную камеру за $175000. Занавес.

Проект завершился.

Года два назад я ехала в купе с молодой женщиной и, как обычно, болтала о родном Ротари клубе. Дошла и до проекта с ретинопатией. Тут моя собеседница изменилась в лице: "Это вы..." Я почувствовала себя Сантой, которого дети застукали под ёлкой.

Ее малыш не ослеп благодаря нашему проекту. Как вы понимаете, наревелись мы вдоволь. Только это были очень хорошие слёзы.

Мы поняли, что наши проекты нужны там, где государство пока буксует, а промедление смерти подобно.

Потом, когда пройдет время, ситуация изменится, государство наведет порядок, а мы пойдем дальше, но здесь и сейчас без Ротари не обойтись.

Я знаю, у наших клубов сотни таких историй. И лучшие - впереди. А благодаря Возвратному фонду мы можем воплотить в этом году самые нужные и долгожданные из них.

Спешите творить историю.